«Два шага вперед, теперь два шага назад, руки направо, руки налево», — неторопливый голос из рупора через паузы координировал движения строя людей на центральной площади Ким Ир Сена в северокорейской столице Пхеньяне. Народ уже готовится к фестивалю «Ариран» — массовым художественно-гимнастическим выступлениям, на который за деньги свозят в КНДР иностранных гостей продемонстрировать идейное единство народа. С одной стороны на площадь взирал с портрета бывший вождь, а с другой — Маркс и Ленин.
А мимо, ближе к широкой реке Тэдонган, прохаживались для свадебных фото новобрачные в сопровождении друзей и родных. 
Не знаю, как кому, но мне показалось, что за десять с лишним лет, пока я не бывал в КНДР, там мало что внешне изменилось. В целом, все — как вчера, за исключением нескольких новых домов, большего числа палаток для торговли и, чего я не помню раньше, мусора на улицах ближе к окраинам — почти как в соседнем Китае. В остальном, в принципе, так же одетые люди, тренирующиеся маршировать, те же улицы, по которым не заблужусь с закрытыми глазами, те же звуки и запахи.
Когда-то я уже перебирался из Пхеньяна в Сеул, прожив там четыре года, но через Москву с двухмесячным ожиданием южнокорейской визы. Сейчас перелет был напрямую с севера на юг Корейского полуострова, хотя и не через военно-демаркационную линию, а чуть стороной.
Международный аэропорт в Сунане (пригород Пхеньяна) 23 апреля был пуст еще в большей степени, чем раньше, и на летном поле я заметил только еще один самолет китайских авиалиний.
Город уже цветет — яркие красные азалии, нежно фиолетовые кустарники багульника «чиндалле», желтые, уже отцветающие кусты форзиции «кенари», деревья абрикосов в розовом цвете, да еще при хорошей погоде, делают Пхеньян живописным и приветливым. Но погода портилась, северокорейская столица погружалась в дымку, сквозь которую прорывался речитатив лозунгов и маршевая музыка, призванная подбодрить работающих на стройках людей.
Прямо возле российского посольства строятся новые дома из бетона, причем там же возле старинных ворот Потхонмун когда-то возвышалась гора, на которой был забор и охрана. Говорили, что там была очередная резиденция высоких руководителей страны. Теперь гору сравняли, и на ее месте вовсю идет стройка.
Я еще раньше замечал уникальную способность корейцев в Пхеньяне равнять горы с землей. Возможно в это закладывается смысл мнимой власти человека над природой. Напротив дворца съездов «Мансудэ» есть «танцующий фонтан», а в середине 80-х там был холм, который жители города, вооруженные кирками и лопатами, ликвидировали в считанные дни.
(Здание Народного дворца учебы на площади Ким Ир Сена)
Я уже упомянул позирующих перед камерами новобрачных, которые приезжают и на площадь Ким Ир Сена, и по другую сторону реки к монументу идей «чучхе». Рубиновый факел под облаками, венчающий гранитную стелу, символизирует идеологию, предполагающую развитие страны с опорой на собственные силы. 
Я не буду вдаваться в идейные тонкости политики в КНДР, скажу лишь, что скульптурная троица внизу представляет собой единство рабочего класса, крестьянства и интеллигенции. 
Наряды невест стали намного ярче, чем были в 90-е годы, но я не знаю, то ли их шьют к свадьбе, то ли берут напрокат. Возраст новобрачных по-прежнему говорит о том, что ранние свадьбы в КНДР не практикуются. Вообще, в этом деле в Корее живет немало традиций, о которых я рассказывал когда-то в журнале «Вокруг света» при прежней его редакции и на своем сайте.
Напряженность вокруг запуска в КНДР 5 апреля многоступенчатой ракеты и возобновления ядерной программы никак не отразилась на жизни пхеньянцев. Каждый из них говорил нам, что не хочет войны в Корее, но и не боится ее. 
И действительно, особого напряжения не ощущается. Молодые компании собираются в парках на пикники, между сосен там снуют бурундуки, все вокруг распускается. 
Местами можно встретить людей, выщипывающих какую-то траву, корешки и срывающих молодые побеги с веток деревьев. Обычно иностранцы именно это воспринимают как проявление голода, но исстари в Корее в качестве истинных деликатесов используются дикорастущие растения.
К примеру, молодые побеги аралии, хорошо известный в средней полосе России сорняк «пастушья сумка», распускающиеся листья мать-и-мачехи, ростки папоротника необычайно вкусны, если их правильно приготовить. Ведь и россияне собирают щавель или грибы вовсе не от голода!
Но это не значит, что проблем с продуктами в КНДР нет. Основная еда — это рис, лапша, мучные изделия, и страна нуждается в поставках зерна, растительного масла, бобов. 
(Западный берег реки Тэдонган)
(Восточная часть города)
Машин на дорогах Пхеньяна по-прежнему мало, на мой взгляд, столько же, сколько и раньше. Светофоры так и не заработали, и регулируют в городе движение девушки-постовые в синей униформе и мигающим жезлом в руке. Помню, кажется в начале 90-х повесили светофоры, провели разъяснительную работу среди корейских водителей, убрали регулировщиц, и на дорогах наступил хаос. Ликвидировать его так и не удалось, поэтому проще было опять поставить красавиц-девушек с жезлами, на которые водители реагировали в большей степени, чем на бездушные сигналы светофора.
Основной транспорт, по-прежнему, это — троллейбусы, но я заметил несколько двухэтажных автобусов «дабл-деккеров», которых ранее в Пхеньяне не встречал.
У нас был автобус, что примечательно южнокорейского производства в качестве напоминания о минувшем десятилетии экономического сотрудничества двух корейских государств. Теперь оно прекратилось после того, как новый президент Южной Кореи Ли Мён Бак обусловил его решением прежде всего политических проблем.
А вот это — производимый в КНДР джип марки «Пхёнхва» («Мир»), выпущенный совместно с Южной Кореей:
В помещениях зданий, как и раньше, полутемно и холодно из экономии электроэнергии. В Пхеньянском институте иностранных языков мне удалось подзарядить аккумулятор для фотоаппарата из розетки, но я обратил внимание на сохранившуюся практику наклеивать на выключатели табличку с призывом «экономить электричество». 
Припоминаю, что в 90-е годы аналогичные таблички я видел и в Южной Корее, чтобы люди не забывали выключать свет, если в нем нет особой необходимости.
Еще одно наблюдение — во дворе института к деревьям были прибиты таблички с формулами для того, чтобы студенты во время прогулок на переменах подсознательно запоминали их для учебы.
ХРАМ
В пхеньянском районе Чонбэк недавно построен православный храм во имя Святой Животворящей Троицы, который корейцы называют «Чонбэкской церковью». Его воздвигли по распоряжению нынешнего руководителя КНДР Ким Чен Ира, который после посещения Хабаровcка сказал в 2003 году построить храм в качестве символа российско-корейской дружбы и ради духовных запросов российских граждан в Северной Корее. 
Православных корейцев в стране не более десятка, как сказал нам отец Феодор (Ким Хэ Иль). Но помимо него есть еще один священник — отец Иоанн (Ра Гван Чхоль). Они работали в Ассоциации корейских верующих по внешним связям и были направлены «учиться» православию в Россию.
Торжественное освящение храма состоялось 13 августа 2006 года патриархом Московским и всея Руси Кириллом в тогдашнем его качестве, а в основание престола храма был заложен ковчег с мощами новомученника Сергия Ракверского.
МОБИЛЬНАЯ СВЯЗЬ
При въезде в КНДР мобильные и спутниковые телефоны, оргтехнику с GPRS и встроенными модемами, нужно сдать. В случае выявления их использования в стране, они могут быть конфискованы навсегда.
На месте в аренду выдаются местные мобильные телефоны. В Северной Корее действуют два оператора сотовой связи — прежний «SUN NET», который был предоставлен мне, и новый с участием египетской компании «Ораском».
Сама по себе аренда телефонного аппарата недорога — всего 2,5 евро в день, но нужно дополнительно заплатить за СИМ-карту 10 евро на весь срок аренды и купить платежную карточку. Стоимость разговора внутри Пхеньяна составляет всего 4 евроцента, звонок в Китай обойдется в 1,40 евро, в другие страны Азии — 3,20 евро и в Европу, включая Россию, — 3,70 евро. То есть платежной карточки на 60 евро хватит, чтобы разговаривать с Москвой примерно 15 минут. Входящие звонки дешевле, но я не знаю сколько.
Чтобы проверить наличие средств на карточке нужно набрать 123, затем перевести на английское голосовое меню нажатием на 1, а потом выбрать «двойку». Автоответчик сообщит остаток средств в северокорейских вонах. Число нужно разделить примерно на 200, чтобы понять, сколько на счету осталось евро.
Платежная карта выглядит так:
В городе действительно я видел людей, говорящих по мобильникам, в том числе за рулем велосипеда. Но значительно больше толпилось у телефонных будок, число которых также за последнее время возросло.
ГОСТИНИЦА И ПИТАНИЕ
Отель «Корё» из двух коричневых башень был хорошо знаком мне еще с конца 80-х и был тогда одним из излюбленных мест времяпрепровождения для иностранцев в Пхеньяне с барами, ресторанами, бильярдом. 
Сейчас он выглядит уже не столь эффектно, но номер, доставшийся мне, был вполне приличным — кабинет, отдельная спальня с двумя полутораспальными кроватями, прихожей и санузлом. К набору шампуней придавалась зубная щетка с пастой, но со вскрытой целлофановой упаковкой, и я, не раздумывая, отправил ее в мусорное ведро.
На стене у меня в номере висел календарик с изображением читающих письма из дома солдаток Корейской народной армии, а на тумбе стоял телевизор с двумя корейскими программами, несколькими российскими, в том числе «Звезда» и вроде «Домашний», тремя китайскими каналами, японской Эн-Эйч-Кей и всемирной службой Би-Би-Си. 
Номер стоил 120 евро, выше чем обычно в связи с завершившимся на днях фестивалем искусств «Апрельская весна», но включая завтрак, вполне сытный и приличный.
(Вид из окна моего номера)
(Улица Чхангван, на которой расположен отель «Корё»)
(Люди напртив отеля около кафе)
На первом этаже всё на прежнем месте (направо от входа) магазин, где продают лекарства, сувениры и спиртное, но дороже, чем раньше. К примеру, бутылка женьшеневой водки стоит 10 евро, а крепкая настойка с гадюкой внутри — 15 евро.
(Черное пиво «Тэдонган»)
(Подарочная и очень дорогая бутыль со змеей)
Рестораны в отеле изрядно испортились, вернее сказать стали более адаптированными для иностранцев, к тому же в городе появилось немало новых ресторанов.
Вопрос только в том, как туда добраться. По действующим в КНДР правилам, временно посещающие страну иностранцы должны передвигаться не самостоятельно, а с сопровождающим, во избежание неприятностей. Ну, скажем, нежелательного контакта с местным жителем, попыток пропагандировать вражеские идеи и так далее.
К примеру, если попытаться подойти к таксисту, чтобы куда-то поехать, первый вопрос будет таким: «А где Ваш сопровождающий?». То есть без него никуда. Поэтому мы уговариваем нашего сопровождающего разрешить нам пригласить его в ресторан, который нам порекомендовал знающий человек из российского посольства.
После колебания сопровождающий товарищ соглашается, мы берем такси за пять долларов и едем в ресторан под названием «Моранбон». Он расположен в мини-гостинице, перестроенной из правительственной резиденции на горе Моранбон — самого живописного, на мой взгляд, места в Пхеньяне.
Там есть своя территория за бетонным забором, внутри светло и чисто. Ресторан небольшой, народа немного, но это позволяет обслуживать гостей быстро и качественно. Блюда примерно 2-5 евро за порцию. За стеклом, отделяющим зал от кухни, видно как вспыхивает пламя над сковородами с жарящимся «огненным» мясом — пулькоги. На выбор, его могут приготовить из свинины, говядины, утки, курицы или даже кальмара.
Меню очень разнообразное, сопровождается английским переводом и цветными фотографиями. Как всегда в КНДР отменная квашения капуста кимчхи — менее острая, чем в Южной Корее, но чуть кислее и сочнее. Очень хорошо попробовать салат из свежих корней белых колокольчиков тораджи и завершить трапезу миской холодной гречневой лапши «Пхеньянский нэнмён». Вязкие нити фиолетово-коричневой лапши свернуты в клубок в холодном полупрозрачном бульоне, а сверху горкой на нем выложены тонкие ломтики мяса, груши, кимчхи, огурца и нарезанной в тончайший серпантин яичницы. Как и положено, в бульон пускают плавать несколько кедровых зерен и отдельно подается уксус и горчица, чтобы добавлять в лапшу по вкусу.
Там же в «Моранбоне» предлагают наборы суси (суши), которые уплетали корейцы за соседним столом, а одна дама среди них прихлебывала из конусовидного бокала что-то вроде «драй Мартини».
ПХЕНЬЯНСКОЕ ПРОДОВОЛЬСТВИЕ
По пути в ресторан я пропросил таксиста и сопровождающего товарища остановиться возле кооперативного продуктового ряда близ гостиницы «Корё», и моя просьба тут же была выполнена. На прилавках за стеклом я увидел изобилие на уровне торговых рядов в Китае. Внутри все предельно чисто, продавщицы в яркой униформе с повязкам на лицах, раскладывали всяческие закуски, утки-гриль, сладости и прохладительные напитки, которые раскупались весьма оживленно. 
Перечислю то, что я сумел запечатлеть на этих снимках.
Рыба в кляре — камбала 500 вон за кусок 
Набор для супа с лапшой 4000 вон, шашлык из говядины
16.000 вон, свиные ножки 4000 вон
Утка-гриль 14.000 вон, сладкая газировка 600 вон
Квашеные морепродукты и икра минтая с перцем
Но обращают на себя внимание цены на эти товары. Насколько я понял, средний кореец в КНДР получает около 5000 вон в месяц (по официальному курсу — это около 25 долларов, по неофициальному около двух долларов). Судя по ценникам, каждый с такой зарплатой может взять только примерно один килограмм свинины или набор для супа. Утка-гриль стоит уже 15 тысяч вон. Но сам видел, как охотно северные корейцы раскупали товар, а значит есть какие-то источники доходов, которые позволяют это делать. Скажем, выгодно быть занятым в торговле, внешнеэкономической деятельности. Прояснить это просто времени не хватило.
Одно скажу — 10 лет назад изобилие наблюдалось на пхеньянских рынках, но на улицах такой торговли я никогда не видел и на сей раз был немало удивлен.
Символически я помог детям подметать площадь перед статуей Ким Ир Сена на холме Мансудэ, а вечером после обеда мы уже летели в Сеул, который хаотично кипел, толкался машинными потоками и был совсем непохожим на Пхеньян. Вот это уже Сеул вечером и утром следующего дня: 
Автор: 
koryo_reporter
Вверх
Источник