Куала-Лумпур состоит из зарисовок. 
Ловишь такси напротив индонезийского посольства. Думаешь, за рулем странный дяденька, а оказывается – веселая китайская тетенька. Ты молодец, говорит, что от входа отошла. А то эти гундосы (индусы) так джемят, так джемят (пробки создают). Я, говорит, точно не знаю, куда тебе ехать. Но, наверное, все таки знаю. На карте знакомо выглядит. Мы сейчас прямо поедем и налево повернем. Там твоя улица. Подожди выпрыгивать, не доехали еще. Я хочу точно знать, где твой отель. Вдруг еще кому понадобится.
Если на улице кто-то спит, это индус. Чтобы китаец спал на улице? Или малаец? Квартал Little India – как немое кино. Грязно, жарко, Ганеша со слоновьей башкой и полное безразличие к жизни в этой жизни. Потерявшие индуистскую веру утешают себя в китайской чайной. Китайцы обещают одним глотком вернуть здоровье, тонус и уверенность в завтрашнем дне. Не то, что они так и говорят про уверенность. Чего им, китайцам, со своим даосизмом о завтрашнем дне думать? Куда путь выведет, туда и направимся. 
В китайском квартале гирляды полимерных сумок Луи Виттон, вискозный Пако Рабанн, жареные каштаны и мелко нарезанные свежие фрукты в пластиковых пакетиках. Пацан передразнивает туристов, ходит, важно задрав голову и переводя взгляд с прилавка на прилавок. Чтобы индус над кем-то смеялся – не видела. Или малаец? А китайцам весело. Чего им, китайцам, со своим буддизмом не веселиться? Будда сидел под деревом и улыбался. Китайцы втюхивают ошалелым европейцам поддельный Ролекс и ржут во весь голос. 
У них, у китайцев, свой параллельный мир в нашем мире. Всем туда нельзя, но на экскурсии иногда пускают. Садишься в такси с одним водителем-китайцем, он останавливает другого водителя-китайца, происходит понятный только им обмен пассажирами, и ты уже едешь в другом такси со вторым китайцем, а первый радостно смеется, запихивая в багажник своего такси огромные рюкзаки. При этом довезут и чаевые клянчить не будут. До чаевых и пассажира на пару ринггитов надурить больше охочи малайцы с арабами. 
Выходишь утром на улицу, садишься в такси, чтобы до башен Петронас доехать, через сто метров говоришь «спасибо, я пешком». Хуже, чем в Мск в час пик. Большой город. Ничем не отличишь от Сиднея или Перта. Одни и те же строили. А потом в Москву подались. На заработки. Возводить небоскребы в районах массовой застройки. 
В китайском квартале или маленькой Индии повеселее. Разноцветные домики, лихие водители огромных автобусов подрезают таксистов на повороте. Курица в кисло-сладком соусе, индийские лепешки всех мастей по ринггиту штука. В ресторанном дворике торгового центра лишь в одном месте жареный рис. Очереди к нему не заметила. 
Сворачиваешь не на ту улицу и попадаешь в обжорный ряд для местных. Странная еда и дешевая одежда. Тетки в хиджабах отворачиваются и хмурят брови. Здесь же напористые торговые агенты продают дорогие машины. Рядом скромная девочка в фартуке предлагает йогурт в пластмассовых баночках. Мусульманки примеряют шелковые платочки. Платочек надевается на вязаную шапочку, чтобы не спадал. Платочек и шапочка. На улице + 35, девочки в джинсах и плотных кофтах с длинным рукавом. И вроде как им ничего, не жарко. 
В КЛ уже почти рождество. Гимны, елки и праздничные распродажи в дорогих магазинах. 
Женщина в черной парандже хватает муженька лапкой с изумрудным браслетом на запястье и прямиком в отдел дорогой косметики. Кажется мне, что слухи о тяжелой судьбе арабских женщин сильно преувеличены. Для того чтобы страдать, паранджу надевать не обязательно. Можно и западном браке намучиться.
На четвертом этаже книжный магазин. Пятьсот квадратных метров новейших изданий, не считая отдельного зала под литературу на китайском. Кто-то покупает, остальные находят тихий уголок и читают прямо в магазине. Две китаянки среднего возраста заняли проход между стеллажами, выбирают книги по цветоводству. Самый приятный глазу отдел – спорт. На подоконнике сидят мальчики-красавцы и держат в руках руководства по боди-билдингу от Арнольда Шварцнеггера.
Около лифта мусульманская семья цыганского типа. Муж, жена беременная и штук семь детей. Не городские. Охранник подошел попросить, чтобы мальчишки не дрались. Остался стоять рядом. Приглядывать.
В цветочном отделе букеты из плюшевых мишек. Мишка с сердечками для любимых, мишки в мантиях на окончание учебы, просто мишки, большие и маленькие. Цветы завянут, а мишки останутся.
На первом этаже торгового центра сцена. На ней Санта-Клаус раздает конфеты, а девочки из христианского хора поют песни про рождество. Краем глаза замечаешь непонятного типа рядом с собой. Тип в трениках и растянутой футболке. Ты проверяешь сумку, а он на сцену смотрит. И трое детей рядом с ним. Они музыку пришли послушать. Праздник все-таки. 
tasmania_gal
Вверх
Источник